Депутат Народного Хурала самого северного района Бурятии, директор Северобайкальской школы Оксана Бухольцева рассказала корреспонденту «Восток-Телеинформ» о проблемах своего округа, о нововведениях в школах, о местной авиации и о том, что нужно изменить в правительстве Бурятии. И также о том, как совмещать работу директора, учителя, депутата, семью и хобби.

- Оксана Васильевна, как вам удается совмещать работу депутата и директора школы в Северобайкальске?

- Здесь я бы в первую очередь поставила вторую должность, я директор школы. Эту ежедневную, нужную работу можно грамотно делать только с хорошей командой. Когда четко подобран завуч, есть всегда временно исполняющий обязанности директора, когда функционал расписан грамотно, проблем нет с исполнением депутатских полномочий. Единственное, что со мной всегда рабочий компьютер, за которым я выполняю и муниципальные задания.

- Который год в системе образования не прекращаются нововведения и реформы, недавно был назначен новый министр. Как человек в системе, расскажите, что происходит сейчас?

- Если сейчас слушать нового министра образования Ольгу Васильеву, то можно заметить довольно много ляпов. Первый ляп, когда она говорит о намерении повсеместно ввести для учителей 70% базовой зарплаты и 30% стимулирующей. Только мы и так с 2008 года на этом «сидим». Дальше, она говорит, надо убрать «угадайку» на ЕГЭ? Но у нас и так уже три года нет этого раздела. То есть, мягко говоря, человек не знает проблемы современной школы, это обидно.

Я часто езжу по республике и, когда я увидела, в каком расстоянии находятся населенные пункты в Окинском, Закаменском, Джидинском районах, просто поразилась. Вот представьте, что детям нужно выезжать на ЕГЭ, а при этом там элементарно дороги нет. В итоге ребята на сам экзамен уже приезжают со стрессом, они еще в дороге устали, так что здесь нет никаких равных условий, это самое печальное. И это неправильно. Между тем, идет тренд на сокращение пунктов проведения экзаменов, потому что ведь в каждом нужно организовать условия – начиная от видеонаблюдения. У меня вообще ощущение, что это лоббируют «айтишники». На видеонаблюдение, на связь во время ЕГЭ выделяются огромные деньги, но не на подготовку детей и не на оплату труда учителей или повышение их квалификации, обучению работе с аппаратурой. А в итоге что? В итоге учителям же и делают выговор, если что не так. Складывается впечатление, что мы работаем не на то, чтобы дети получили знания и достойно сдали экзамены, а на информационные технологии, на связь, на безопасность, на общественных наблюдателей.

О ЕГЭ И КОНТИНГЕНТЕ  

- На одной из сессий Хурала вы подняли вопрос о невыплате денег учителям за ЕГЭ-2016. Как обстоит ситуация на данный момент?

- Да, деньги были предусмотрены, но не были выделены, я поэтому и возмущалась. Наше министерство образования задержало заявку, и потом Счетная палата сказала, что не против того, чтобы заплатить, просто не были вовремя предоставлены документы. У нас проблема в том, что правительство всегда опаздывает на шаг. Надо уже сделать, а они только пришли. А в конечном итоге остался крайним директор. Когда учителя работали на пункте ППЭ, они в этот момент должны были уже в отпуске быть и ходить только на ЕГЭ. А у всех директоров какая ситуация: учителя вынуждены работать практически полный день, и, соответственно, они должны получать за это зарплату. А откуда ее взять? Ведь школа деньги получает на обучение детей в соответствии с Госстандартом, проведение экзаменов там не прописано. В итоге получается такая странная ситуация, когда учителя работают бесплатно – это в корне неправильная ситуация.

Сейчас вопрос, вроде бы, решился, предусматривается, что на ЕГЭ будут выделять деньги, но и то лишь за 4 часа. А они на ЕГЭ приходят к 8 утра и уходят в 16 часам. Мы, конечно, все равно их уговариваем, местами приходится даже заставлять. Все эти камеры наблюдения стресс не только для детей, но и для учителей – вот, скажем, листок не так учитель показал и у наблюдателей сразу вопрос - а вдруг там шпаргалка была.

- А у вас какое отношение к ЕГЭ? Нужен ли он?

- ЕГЭ нужен. Кто-то так себя проверит, кто-то будет защищен при поступлении в ВУЗы, тем более экзамен себя зарекомендовал уже. Только я за добровольную сдачу этого экзамена. У нас же не все дети собираются после школы в вузы, вот, например, при поступлении в техникумы, думаю, он не нужен. А так, у нас детки хорошие результаты на ЕГЭ показывают, но мы пришли и к тому, что они поступают в другие города и даже страны и назад уже не возвращаются. Мы дороги-то детям открыли, но открыли дорогу и для утечки мозгов.

- С начала года в школах с большими скандалами внедряют информационную систему учёта «Контингент», там требуют личные данные семьи. Что вы о ней думаете?

- Против «Контингента» я выступала сразу. Конечно, эта система хорошая, грамотная, но не для России. У нас ведь каждый чиновник лишь для того, чтобы ему справку принесли. А там смысл, что чиновник должен войти в систему, и ему все сведения о ребенке сразу видны: свидетельство рождения, место регистрации и гражданство, СНИЛС, сведения об успеваемости, информация о сданных экзаменах, достижениях и так далее. А чем тогда заниматься чиновнику? Я не поверю, что он, посмотрев в «Контингенте» данные человека, потом все равно не потребует оригинала справок, на бумаге. У нас такая система еще не сломлена.

В Бурятии систему «Контингента» уже вводят, и она должна уменьшить отчетность учителей, но нагрузка, наоборот, увеличилась во много раз. Ведь надо собрать все документы, все согласия, рассказать о системе. Мы родителям говорим, что это очень хорошая система, в ней удобно отчеты посмотреть, она грамотная, но лишь когда вся республика «будет закатана в нее». Если ее грамотно внедрить, то через некоторое время на самом деле отчетность учителей упадет. Но нужно убеждать, объяснять, рассказывать, показывать положительные стороны, например, по телевизору как социальную рекламу. У нас сейчас плюсы программы абсолютно не представлены, а минусы видят все.

- Получается, многие родители не соглашаются на предоставлении данных, потому что просто не знакомы с системой?

- Конечно. Самое главное, если мы в школе с родителями провели беседу, смогли их убедить, то когда приходят дети из других школ, их родители сразу пишут несогласие передачи персональных данных в «Контингенте». Так что их просто не будет в системе. У нас неправильная система управления сверху. Правительство как работает: они давят на глав муниципалитетов, чтобы успеть деньги в республику получить, те начинают давить на директоров школы. В итоге в том, что не собрали все данные виноват директор, а права детей, родителей об отказе не учитываются. Не понимают, что директор это не выполнил не из-за того, что не захотел. И главе муниципалитета влетит за то, что он не смог якобы отработать с директором. То есть у нас нет системы грамотного управления, у нас только система наказания.

О САМОЛЕТАХ

- Северобайкальск, Муйский и Северо-Байкальский районы самые отдаленные в Бурятии, без самолета сложно. Вам лично, как и всем его жителям, постоянно приходится сталкиваться с этим. Какая сегодня ситуация с авиасообщением? Есть перспективы? Какие?

- Да, единственный оперативный вид транспорта у нас – это самолеты. По железной дороге от Северобайкальска до столицы 46 часов, а муйцам и того больше. И когда угодно и так нелепо летающие самолеты «Пионера» вдруг прекратили авиаперелёты в Нижнеангарск и Таксимо – это был удар под дых самой нуждающейся категории населения: нашим роженицам, тяжелым больным, которым нужна срочная госпитализация в республиканскую больницу, да и тем, кому необходимо выехать на похороны. Здесь счет на часы. Командировочные могут и на поезде проехаться, хотя это бесполезная и очень обидная трата рабочего времени. Почта приходит через 7-10 дней. Когда за работу взялась «Ангара», мы поняли, что кроме надежного экипажа, должен салон самолета соответствовать хоть каким-то требованиям. Вспомнишь наш Ан, на двери которого весело «90 лет Бурятским авиалиниям», и вздрогнешь. Ощущение, что это самолету 90 лет: в заплатках весь салон, все дребезжит. С «Ангарой» мы наконец-то увидели качество работы авиакомпании. Тот же АН-24, но всегда летная погода, всё минута в минуту. Бортпроводница на тележке развозит соки и воду, столики откидываются. С Нижнеангарска два рейса. Правда и тут ценовые казусы: в среду летаю через Иркутск за 4000 рублей (субсидированный рейс, т.к. межрегиональный), а там на поезд до Улан-Удэ, в субботу напрямую до Улан-Удэ, ценник уже 8200 рублей. Сначала у «Ангары» появились трудности - в связи с недоверием, рейсы трудно раскатывались. А недоверие вызвано тем, что рейсы «Пионера» систематически отменялись.

- А как сейчас?

- Сейчас ситуация стабилизировалась. Прошло несколько заседаний рабочей группы при Минтрансе, где мы как раз и обсуждали вопросы количества рейсов и их предварительной стоимости. Перспективы обрисовались: три рейса до Нижнеангарска - 6000 рублей и два рейса до Таксимо – 7000 рублей. Это супротив нынешних 11 тысяч рублей.  На сессии Хурала прошла поправка в бюджет на субсидирование рейсов до северов, внесенная врио. Ждем реализации планов.

О ЦЫДЕНОВЕ И ПРАВИТЕЛЬСТВЕ

- Сейчас в республике наблюдаются кадровые перестановки. А вы согласны с тем, чтобы обновили правительство?

- Я абсолютно согласна, всегда это говорила. Когда на сессии Хурала программу «СЭР» во второй раз принимали, я была против, потому что программа 2011-2015 годов вдруг за три месяца стала выполненной что ли? Мы говорили правительству, признайте, где у нас были пробелы, потому что только проблемы показывают, куда идти дальше. А то эта программа была так выполнена, что нам и делать ничего не надо, все прекрасно, мы впереди планеты всей.

Я за то, чтобы правительство, не говорю, что все, а именно та часть, которая была возле Вячеслава Наговицына, обновилась. У Наговицына была проблема, что он не был в команде ни с правительством, ни с Хуралом. Он наблюдал за тем, что происходит, за своих не заступался, иногда было даже непонятно, есть ли эти свои. Я не говорю, что это плохо или хорошо. Он просто как бы со стороны наблюдал, но не стал «болеть» нашими проблемами. Эта неправильная позиция, глава региона должен быть объединяющим звеном для правительства и Народного Хурала. А такая отстраненная, наблюдательная позиция на такой должности опасна, у нас этого нельзя делать.

- А что думаете насчет врио главы Алексея Цыденова? Многие эксперты и политологи возлагают на него большие надежды, на ваш взгляд, сможет ли он оправдать эти ожидания?

- Мое мнение, что у него проблема и главная задача одна, это я говорю, как житель железнодорожного города - не повторить ошибок Тишанина, вице-президента РЖД, губернатора Иркутской области в 2005-2008 годах.

Железная дорога – это, в первую очередь, дисциплина, говорит он безапелляционно.  А Бурятия – субъект, в котором живут разные люди, а не полувоенная организация.У нас много общин, национальностей, диаспор, много безработных, много независимых людей, все разные. Цыденову надо от железной дороги уйти, тем более он сказал, что принимает критику только с конструктивными предложениями. А если, например, придет колхозник и скажет, что жить невозможно так дальше, но при этом у него нет своих предложений, так что, даже не надо принимать к сведению? Надо. У нас сложный регион – здесь холодно, здесь жарко, здесь северные, южные районы, в одном районе есть вода и свет, в другом с этим проблемы. Цыденову надо в первую очередь прислушиваться не к федеральным министерствам, а к местным людям, их проблемы выслушать, а потом выстраивать грамотный механизм взаимодействия правительства и муниципалитета.

И ожидания он сможет оправдать в том случае, если сменит команду, тогда он будет независимым. Если сейчас старая команда начнет ему помогать – это будет просто профанация. Хочется, чтобы этого не было, чтобы разговаривали с народом, чтобы не было «показухи». Знать, что хорошо, мы можем на бумаге, а плохо надо глазами увидеть. Цыденов профессионал и важно, что у него много знакомых на уровне российского правительства, можно некоторые вопросы решить на федеральном уровне. Есть надежда, что у него все получится, но еще раз повторюсь, ему нужна своя команда.

О ТРУДНОСТЯХ И «БЛАТЕ»

- Как-то в одном из интервью вы сказали, что не боитесь трудностей. А часто ли они случаются на вашем пути? И как их преодолеваете?

- Трудности с моим характером возникают часто. Я человек бескомпромиссный. Со мной тяжело договориться, чтобы я, например, сделала так, потому что мы друзья или родственники, хотя это должно быть по-другому. Все это уже знают, в принципе. Мы все ходим под одним небом, под одним Богом. Трудности бывают и по работе и с тем, что я член другой партии, иногда мое мнение может не совпадать с мнением фракции. Но все это маленькие трудности, не глобальные проблемы.

- Чем занимаетесь помимо работы, есть у вас хобби, увлечения?

- Я очень активный человек и у меня много увлечений. Я ежедневно хожу скандинавской ходьбой, на лыжах, играю в теннис, вяжу, плаваю, рыбачу, пишу картины маслом. Мне просто нельзя говорить, что я что-то не смогу. Как-то муж сказал, что я не смогу нарисовать лошадь. И я тут же ее нарисовала.

- Как вы все успеваете?

- Я очень мало сплю. И, наверное, секрет в том, что у меня очень много друзей и такое энергичное окружение, и семья, которая поддерживает во всем. Без своих родных и близких я бы, наверное, не смогла добиться всего этого и сохранить. Так что им огромное спасибо.

- И вам спасибо за интересную беседу и удачи во всем. 

Мария Ванданова, ИА «Восток-Телеинформ».

Заметили опечатку? Выделите ошибку и нажмите Ctrl+Enter.