Сергей Шойгу: мы занимались подготовкой к эвакуации из города Улан-Удэ почти 120 тысяч человек

Сергей Шойгу пришел вчера на "Деловой завтрак" в "Российскую газету", потому что обещал. Точно в 10.00. Хотя имел полное право не выполнить своего обещания. Накануне вечером у Сергея Кужугетовича умер отец. Глава МЧС ответил на все наши вопросы.

Российская газета: Прошедшее лето - и уникальное, и печальное, и экстремальное. Какие уроки мы извлекли из этого периода? И насколько мы готовы к повторению рецидива?

Сергей Шойгу: Начну издалека. С 1972 года, когда была аналогичная ситуация. Нам говорят, что тогда было все по-другому, тогда поднялся весь народ, и армия во главе с министром обороны пожары подавила. На самом деле поднялось много народу - почти 360 тысяч. В основном это были солдаты срочной службы, которые не были оснащены необходимым оборудованием. Пожарных было всего 9 тысяч. Только в Московской области в том году сгорело 17 деревень и погибло 111 человек. Работа была проделана действительно большая, но ее эффективность оказалась низкой. Тушение торфоразработок завершили в третьей декаде сентября. Торфяники тлели и дымились до декабря.

Об ошибках лета-2010. Первое. Мы, конечно, очень доверяли тем, кто должен был сражаться с огнем в лесных хозяйствах, - муниципалитетам, субъектам. И должны были, видимо, за всем этим следить. Хотя такой функции в наших обязанностях нет. Это не наша ответственность. Для этого существует Федеральное агентство лесного хозяйства, бюджет в 20 с лишним миллиардов. На эти деньги проводились конкурсы. Организации, выигравшие тендер, должны были и тушить, и охранять леса. Что на самом деле происходило, вы видели и знаете. Когда кто-то выигрывает конкурс у самого себя, ни к чему хорошему это не приводит. Шатурский район получил на тушение торфяников и лесов 300 тысяч рублей. Этого, конечно, очень мало. Ведь когда начался пожар, каждый день огонь в этом районе тушили 25 тысяч человек.

Второе. Нам нужно было подключиться к борьбе с природными пожарами дней на 5 или даже на 10 раньше, но местные власти заявляли, что все нормально, помощи не просили. Когда пришло понимание о необходимости подключить МЧС, в три дня объявили тотальную мобилизацию - 160 с лишним тысяч человек. Из них 123 тысячи - наши сотрудники (пожарные, спасатели, военные). Мы создали группировку более 30 тысяч единиц техники. При этом от МЧС - 23 тысячи. Мы все с вами понимаем, что такое вывезти целые пожарные части из городов в леса. Их надо было кормить, поить, технику заправлять, воду подавать, людям надо где-то спать, есть, мыться. Это большая сложная работа.

РГ: Как на войне.

Шойгу: В общем, да. На вторые сутки пришло понимание, что если мы не будем тушить ночью, то с ситуацией не справимся. В результате у нас появился основной показатель - надо тушить больше, чем возникает очагов. В сутки загоралось 200. Значит, мы должны тушить как минимум 201 для того, чтобы переломить эту динамику. Это действительно была круглосуточная работа, мы спали на рабочих местах, мотались по всем регионам. На самых острых участках работали мои заместители, директора департаментов.

Это была всенародная битва. Добровольцы шли защищать собственные дома, дачи. И несмотря на то что они ругали все на свете, помогали пожарным, с пилами и топорами вырубали просеки, участвовали в тушении лесов. Только один населенный пункт мы за неделю эвакуировали трижды. А это 2,5 тысячи человек. Пожар подходит, эвакуируем поселок. Отстояли. Жители вернулись обратно. Огонь с другой стороны заходит. Опять эвакуация, на которую народ уже идет с полным пониманием. Так мы отстояли более 4,5 тысячи населенных пунктов. Начали массированно применять авиацию. Несмотря на то что у нас были сменные экипажи, некоторых вторых пилотов и командиров мы вынуждены были на какое-то время отстранить от полетов, потому что люди просто теряли сознание от напряженной работы.

Представьте себе, что за весь период летних пожаров наша авиация сбросила 78 тысяч тонн огнегасящей жидкости! Эту воду надо было набрать, взлететь, выйти на цель, сбросить, опять зайти, опять набрать. Ребята теряли по 4-5 килограммов веса в день.

Выводы, которые мы сделали, позволят уже в 2011 году нам быть готовыми к подобным ситуациям. В законодательство вносятся изменения, касающиеся полосы отчуждения - между лесом и населенным пунктом. Кроме того, приняты довольно серьезные решения по переоснащению МЧС. Для модернизации технической базы МЧС разработана Программа переоснащения МЧС России современными образцами техники и оборудования на 2011-2015 годы. Программа предусматривает выделение на эти цели 43 млрд рублей. К 2015 году доля новой современной техники в МЧС должна достигнуть 80%.

Системами пожаротушения также будут оснащены воздушные суда министерства обороны, министерства внутренних дел, Росавиации. Таким образом, надеюсь, к концу 2011 года удастся увеличить общую группировку воздушных судов, привлекаемых для тушения пожаров, на 99 единиц. В итоге она составит 180 судов, что будет суммарно больше всех европейских стран вместе взятых. Останется обучить экипажи и отработать алгоритм взаимодействия в случае ЧС. Мы уже заложили в контракты строительство самолетов Бе-200. Плюс к этому мы получим в ближайшие два года два самолета Ан-148, это десантно-медицинские варианты. Мы уже заказали пять вертолетов и закажем еще десять. На наземную современную технику будет выделяться в среднем по 3 миллиарда рублей каждый год. Для этого мы создали вместе с самой известной европейской компанией "Розенбауэр" совместное предприятие в Москве. Оно работает и в этом году выпустило порядка 150 единиц техники. На следующий год будет выпущено еще 300 единиц. Планируем подобные предприятия создать вместе с "ИВЕКО Магирус". Делаем это на базе КАМАЗа, ЗИЛа. Это важно не только из чувства патриотизма и поддержки отечественного производителя, но и с точки зрения обслуживания этой техники по всей стране.

РГ: Как будете контролировать противопожарную работу в регионах?

Шойгу: В декабре подготовили для всех пожароопасных субъектов своего рода мобилизационные планы. Если завтра объявят готовность номер один, вся техника должна быть полностью готова встать на защиту населенных пунктов от огня. Это бульдозеры, грейдеры, поливомоечные машины, то есть то, что есть в каждом муниципальном хозяйстве. С 15 апреля мы начнем комплексные проверки населенных пунктов на предмет их готовности к пожароопасному периоду, так же как ежегодно проверяем учебные заведения в канун 1 сентября. Также составим "черные списки", которые опубликуем в средствах массовой информации.

РГ: Такого рода испытания всегда помогают понять морально-этическое состояние населения. Как на ваш взгляд, чего было больше - храбрости, трусости, неготовности, неразберихи, хаоса? Или того и другого, всего было намешано в работе?

Шойгу: Как на любой стройке или на войне все делилось на три этапа. Первый - это пофигизм вместе с шапкозакидательством. Второй этап - хаос и неразбериха. То есть когда пришло, как? Оно же не должно было прийти. У нас, дескать, есть лесники, у которых все схвачено. А их, оказывается, и нет. Третий этап - полная мобилизация. Надо было периодически довольно оперативно маневрировать силами, для чего мы создали резерв. В нем находилось примерно 25 тысяч человек, в разное время эта цифра доходила до 60, и мы их очень оперативно перебрасывали. Буквально за сутки в Нижегородскую губернию перебросили из Москвы почти 2,5 тысячи человек, из Татарстана - 1,5 тысячи, были пожарные и из Мордовии. То есть мы фактически за сутки перебросили больше 10 тысяч спасателей с техникой. Это была большая, сложная, тяжелая работа с матом, выговорами, отстранениями, заменой командиров. Как на войне были и героизм, и отвага и предательство.

Вы знаете, параллельно с нашими пожарами пошел Пакистан с его наводнениями, и 14 миллионов человек остались без крова. Мы, помню, анализировали их спасательные работы. И пришло понимание, что мы построили правильную систему, несмотря на всю критику, иногда абсолютно справедливую, но часто огульную и никчемную, ни к чему хорошему не приводящую.

РГ: Сергей Кужугетович, позвольте, продолжим о погоде. У нас сейчас по отдельным регионам -47...-50, это и по Фаренгейту, и по Цельсию немыслимые перепады. Чего нам ждать?

Шойгу: Что касается морозов, то выводы сделаны. Во всяком случае, сегодня вы не можете сказать о том, что в каком-то из регионов у нас запаса топлива осталось только на двое суток. 10 лет назад мы могли бы полкарты просмотреть и сказать: вот здесь 20 процентов топлива от необходимого, здесь - 10 процентов, а здесь вообще завтра все кончится, и надо туда МЧС срочно вылетать. Помню, как возили самолетами Ил-76 мазут в бочках, уголь вертолетами, когда мы держали зимники в Корякии.

Другая часть проблемы. Хотелось бы, чтобы в определенных отраслях было поменьше издержек, особенно высокого риска. Чем мы занимались на прошлой неделе? Подготовкой к эвакуации из города Улан-Удэ почти 120 тысяч человек. Потому что котлы отопительной системы начали давать сбои, появились свищи. Останавливали по очереди один, потом второй, были готовы остановить и третий котел. А они централизованные, ими весь город топится... За долгие годы довольно много чего изношено, и очень хочется верить, что те тарифы, которые мы платим за тепло, электроэнергию, пойдут в дело. Председатель правительства очень жестко спрашивает за подготовку к морозам. Каждый день получает сводку по запасам топлива. Два года назад он заговорил и о резервном топливе. Допустим, у нас работает котельная на газе, вдруг газа нет, значит, должно быть резервное топливо. Мазут или уголь. Уроки извлекаются. Боюсь, что у нас зима будет не самой простой.

Заметили опечатку? Выделите ошибку и нажмите Ctrl+Enter.