Этнополитический пасьянс

В Бурятии имеются свои региональные особенности, проистекающие из многонационального и многоконфессионального характера республики. Бурятию делят как бы две элитные группировки, представляющие основные группы населения — русских и бурят. Однако это лишь поверхностный взгляд.

На самом деле русские во власти — это не столько этнические русские, сколько семейские (старообрядцы) и евреи. И те, и другие подвергались в прошлом гонениям и были сосланы в Забайкалье. Семейские во власти — уникальное явление, ни в одном другом регионе страны они не имеют столь мощного политического и экономического веса. Основы их идентичности отличаются от общепринятой русской, то есть от таких понятий, как каноническая территория Русской православной церкви. А формула самосознания — это «сохранившие русскую веру неизменной». В Бурятии они имеют своего епископа, четко осознают свою общность, а верхушка семейских, в свою очередь, делится как минимум еще на три группировки.

В 1926 году евреи составляли около 7 процентов населения Улан-Удэ. Жили они и в сельских районах, особенно много их в Баргузине. В отличие от других этнических групп, после падения СССР они не стали восстанавливать синагогу в Улан-Удэ, а частью уехали в Израиль или ассимилировались с русскими, бурятами и семейскими. Однако, несмотря на немногочисленность, они хорошо представлены в бизнесе и власти.

Буряты и этнические русские представляют еще более пеструю картину. Этнокланы не переросли в системы выживания в сложные годы и не определяют жизнь республики сейчас. Обострение борьбы между ними происходит в основном лишь в периоды выборных кампаний и кадровых перестановок. Так, «уйти» Жаргала Батуева с поста министра сельского хозяйства зампреду Чепику помогали семейские и группа бурят хоринцев. Последние с самого начала были против назначения южанина сартула Батуева. Но и те, и другие не смогли продвинуть свои кандидатуры на этот стратегически важный пост и теперь будут «играть» против связки Чепик — Манзанов. По крайней мере, у семейских наготове свой кандидат — Юрий Петров, глава Мухоршибири.

Приход четвертого зампреда внесет новые акценты в клановый расклад. До сих пор у президента Наговицына была наиболее выгодная позиция — над всеми. Но появление еще одного зампреда извне означает формирование полноценного клана варягов, который займет все ключевые позиции. А между тем опыт «краснодарских» Виктора Сюсюры еще слишком свеж.

Тем не менее президента можно понять. По сути ему не на кого опереться в проводимой им модернизации республики. Юношеские эксперименты Чепика, типа принудить эвенков ловить не 70, а 5,8 кг рыбы в год. Нежелание Бальжирова брать на себя больше ответственности. Неспособность Петра Носкова к назревшей чистке корпуса бывших коллег глав районов и в результате передача его функций новому зам­преду. А это, в свою очередь, ослабление позиций семейских.

Из местных больше всего от прихода на должность зам­преда политтехнолога Андрея Полосина выиграет, похоже, баргузинский клан Матвея Гершевича — Бато Очирова. Удачливого предпринимателя Очирова связывают с Полосиным давние дружеские отношения. Другим группам элиты придется потесниться, если, конечно, Полосин будет утвержден на эту должность.

В любом случае торг состоится. Наиболее сильным игрокам типа Игоря Бобкова или Бато Семенова могут быть обещаны экономические преференции.

Тем не менее необходимы упреждающее просеивание предполагаемых кадровых решений на предмет их конфликтогенности и снижение напряжения внутри элит. В республике оно всегда вызывалось проблемами влияния на передел собственности и этнического распределения власти. В Бурятии Вячеслав Владимирович состоялся как успешный губернатор и до сих пор справлялся с подводными течениями бурятской политики. Справится ли на этот раз?

Заметили опечатку? Выделите ошибку и нажмите Ctrl+Enter.