Генеральный директор Федерации креативных индустрий (КИ), член Экспертного совета Президентского фонда культурных инициатив Игорь М. Намаконов прибыл в Бурятию. Его задача – оценить степень развития отрасли в республики, определить точки роста и обсудить возможность участия Улан-Удэ в российском проекте WONDERUSSIA. Подробности – в интервью Восток-Телеинформ.

- Игорь, давайте начнем с цели вашего приезда в Бурятию. Какова она?

- Я езжу по регионам, чтобы понимать, что происходит с креативными индустриями в разных концах страны. В нашей стране КИ развивается на основе субъектов. Это как огромное лоскутное одеяло, в котором каждый элемент формируется сепаратно, и мне, как представителю организации, занимающейся развитием креативной экономики на федеральном уровне, важно понимать, какой опыт у нас уже есть. В России есть регионы, которые уже раскрыли себя в этом плане – это Калининград, Ульяновск, Якутия, есть те, что активно набирают силу – Красноярск, Нижний Новгород, Владивосток. Есть регионы, у которых сильные исходные позиции, но все развивается медленно из-за отсутствия проектных офисов – это Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новосибирск.

Бурятия в этом вопросе всплыла в контексте развития Школы креативных индустрий, мы познакомились с Эльвирой Доржиевой, которая возглавляет такую школу в Бурятии. Это принципиальный момент: контакт с регионами возникает, когда там появляется лидер – должен появиться человек, за которым стоит процесс. И этот человек должен быть неизменным держателем повестки. Еще один инструмент, который нужен – это политическая воля. Я вижу, что сегодня в Бурятии есть лидер, но пока недостаточно политической воли, которая могла бы включить все остальные механизмы, необходимые для развития среды в целом. Так что мое появление здесь – шаг в сторону формирования этой воли.

- Вы в Бурятии впервые? Что успели посмотреть?            

- Вы знаете, в регионе меня интересует, в первую очередь, настроение, я смотрю на людей. В этом случае я начал на них смотреть еще в пути, в самолете. Еще там я почувствовал и теперь постепенно утверждаюсь, что в регионе присутствует сдавленно-реактивное настроение. Здесь есть напряжение многослойного характера, но есть и готовность выстрелить. Я вижу, что есть много инициативы, много разных людей, которые занимаются в Школе креативных индустрий, в Хэб-Хабе, в Центре развития молодежных инициатив и так далее, но по каким-то причинам не хватает единого движения.

Абсолютно противоположное Бурятии состояние в Калининграде, там чувствуется, что все двигаются в одном направлении, но там над этим много работали, сплачивали людей, вырабатывали общие позиции и даже если человек вне профессионального сообщества, он все равно чувствует, что среда благоприятна для развития. Пока в Бурятии желания соединяться всех со всеми в части развития креативной индустрии, нет. По этой причине в республике и с точки зрения политической воли и сплочения среды нужно еще прилично поработать. Это может занять не один год, но чем раньше начать, тем лучше, ведь прирост может быть и не линейным. Здесь немного зависшее состояние, которое нужно немного сдвинуть и тогда ускорение будет настолько быстрым, что можно не заметить, как регион придет к единой среде.

- В российской экономике в целом в силу объективных причин происходит сейчас разворот на восток. Вписывается ли креативная экономика в этот тренд, с какими особенностями? И как бы вы оценили перспективы Бурятии, ведь мы традиционно ближе к восточной культуре, будет это плюсом?

- По стране сегодня большая проблема: абсолютное большинство тех, кто продает, производит, предпринимает, не называют и не считают себя креативными предпринимателями. Нет такой дефиниции, эта субъекность не выражена в документах. Также предприниматели не очень активно используют инструменты продаж. Ресурс, на котором они живут, это «сарафанное радио» и директы социальных сетей. Также многие не знают, что такое упаковка продукта. Например, у нас есть проект WONDERUSSIA, который представляет собой витрину продуктов КИ. Формируя ее, мы столкнулись с тем, что около 30 процентов бизнесменов не имеют фотографии своего продукта и не понимают, зачем им это? Говорят, что либо их покупатели итак знают, как выглядит продукт, либо видят на ярмарке. Вот это общий тренд, то, что мы имеем. И большой вопрос, как с таким набором мышления и подходов выходить хоть куда, я уже не говорю про западные или восточные рынки, я говорю хотя бы про внутренний экспорт. Нам нужно выработать сознание креативного предпринимателя и создать условия, при котором они начнут формировать свои дистрибутивные процессы, логистику.

Еще один, более масштабный, процесс, который нужно освоить - это понимание логики разных аудиторий. Важно понимать, что покупатель в Южной Корее, в Японии или Турции это не один и тот же покупатель. У меня недавно был разговор с представителем корейского государственного агентства, которое занимается продвижением корейского контента по всему миру. В частности, они занимались продвижением кей-поп, фильмов «Игра в кальмары», «Паразиты», так вот их представитель говорит, что они создают много своего контента, который высоко востребован внутри их региона и они недоумевают, зачем им российский контент. Что мы можем сделать лучше? Однако в Корее нет такого наследия, как у нас – балет, всемирно известная классическая литература и музыка, архитектура. И именно это может быть для них интересным, но только все это сначала нужно переосмыслять и интегрировать в современный контекст. Вот возьмите ту же библию – если бы она оставалась неизменной 2 000 лет, она бы не дошла до современной аудитории, но она постепенно меняется и интегрируется в современные предпочтения и понимание. Так если уж такие фундаментальные вещи меняются, почему наше наследие держится за свою монументальность? Это путь смерти.

Изучение предпочтений аудиторий особенностей восприятия в разных странах это отдельная работа, которая пока не проведена. Мы встречались с торговыми представительствами разных стран, Филипинн, Бельгии, Инодезии, Тайланда – все они активно ищут взаимодействие. Но только они приезжают и активно изучают рынок, а потом адаптируют свой продукт под эти знания, а мы пока нет. И нам нужно начать делать то же самое, нужно лично быть там, где мы хотим быть на рынках – это Япония, Корея, Тайланд, Индонезия, Турция, Индия, Иран. Чтобы понимать, что им там интересно, а потом здесь переупаковывать наш продукт и выходить на их рынки уже с понятным предложением. А просто прийти туда, потому что мы такие красивые и фундаментальные, не получится – это не работает.

- Расскажите о планах на ближайшее время относительно проекта WONDERUSSIA – как вы сказали, онлайн-витрины локальных креативных продуктов из России.

- Когда мы говорим о креативной индустрии и креативной экономике, мы говорим о так называемой «длинной воле», а это как раз то, что у нас в стране плохо развито. Это планирование, терпение, долгосрочные проекты, минимум, от пяти лет. В WONDERUSSIA в первый год мы включили пять городов – участников шорт-листа первой премии Russian Creative Awards. Наша задача была – понять, что именно есть в этих регионах, какие приоритеты сложились естественным образом?

О проекте WONDERUSSIA сложилась уже такая шутка: какая витрина не мечтает стать маркет-плейсом. Естественно, хочется перейти на такой уровень, но мы понимаем, что на текущем этапе и при существующих раскрученных маркет-плейсах создавать какой-то новый подобный продукт не получится. В России уже пробовали создавать свои маркет-плейсы на базе КИ, ни один из них не пошел, потому что у нас очень узкая аудитория и небольшой спрос. И у нас изначально не стояло такой цели – что-то продать прямо с витрины. Перед нами стояла исследовательская задача. WONDERUSSIA – это площадка, которая дает возможность регионам знакомиться, формировать пул предпринимателей и через экспортные центры и программы поддержки создавать отдельные зоны встреч с этими продуктами на различных маркетплейсах. В профилях есть ссылки на их продукты и контакты, так что можно заказать их продукты, только на шаг длиннее.

По онлайн-витрине мы работаем с предпринимателями, которые вместе с нами учатся подавать и продавать свой продукт, ведь, как я говорил, у 30% нет даже фотографий. Так что наша задача сегодня - встраиваться в существующие маркет-плейсы. Российский экспортный центр работает в этом направлении – формирует профили компаний или проектов на западных и восточных маркетплейсах.

В ближайшее время мы планируем добавить на витрину еще 10 городов. Делать это будем по заявочной кампании, оценивать при отборе будем наличие центра развития КИ, ведь от этого зависит интенсивность развития инфраструктуры. Нам неинтересно делать просто вещь в себе, мы хотим сразу встраиваться в какую-либо систему. Мы каждый раз встраивали это в существующие в регионе программы развития. Мы, когда будем оценивать города при отборе, должны понимать, какие будут следующие шаги. И если их нет, откажемся.        

- Есть ли здесь место Бурятии и Улан-Удэ и на каких условиях?

- Мы в рамках моего визита сюда как раз обсуждаем, как это можно сделать. Пути здесь два. Мы сейчас ведем переговоры с ВЭБ.РФ, чтобы на их платформе формировать креативные предпринимательские профили городов и сейчас мы на этапе создания совместной программы. Такой подход даст возможность приходить в конкретный город и говорить: мы все оплатим, дайте информацию. Это путь первый, по которому мы вполне можем прийти в Улан-Удэ, ведь будет бюджет.

Второй путь – это когда город к нам приходит сам, когда он сам заинтересован в подобном исследовании. А город может быть заинтересован, только если у него есть проектный офис, центр, который занимается КИ. В Улан-Удэ такой центр есть и такие данные вам нужны, потому что пока неясно, на чем формировать свою стратегию развития КИ, что поддерживать, куда направлять действия. Так что если появится такой запрос и будет на это воля, то можно сделать это раньше, чем мы получим поддержку.                    

- Вы отметили, что сегодня многие неправильно понимают термин креативная экономика. А как будет правильно? И равна ли креативность творчеству?

- В словосочетании креативная индустрия определяющим является слово «индустрия». Креативность здесь это про среду. Слово «creative» в английском имеет одно значение, без творчества, как в русском языке. И там является приоритетным следующее. Говоря о творчестве и креативности, мы должны понимать два исходных кода. Творчество является продуктом какой-либо интерпретации. Допустим, возьмем Ван Гога и Моне – эти два человека по-своему. В одном случае яркие мазки, в другом расплывчатость и туманность. Это все – результат их интерпретации. Может быть, в случае с Ван Гогом это псилоцибиновая пшеница, которая росла в те времена, может быть помутнение на волне абсентового опьянения, может просто зрение было плохое или влюбленность – неважно, что это было, главное, что это послужило основой для интерпретации. То есть в момент, когда человек интерпретирует, для него приоритетным является его собственное раскрытие – его «я так хочу», «я так вижу». А в случае с креативностью мы подразумеваем решение задачи творческими инструментами. Иными словами, в случае с творчеством сначала возникает идея, а потом запрос. В случае с креативностью наоборот: сначала запрос, потом идея. Допустим, запрос «сделать скамейки для парка», а потом уже изучение особенностей парка и формирование с помощью творчества решения, какого вида должны быть скамейки. И таким образом решаются разные задачи из разных направлений и разного толка.

Когда мы говорим о креативных индустриях, мы подразумеваем экономические рельсы, это путь к кросс-индустриальной коллаборации и, в то же время, путь создания новых продуктов, решений, концептов и сервисов, которые имеют возможность нематериального актива. К слову, сейчас в Госдуме в первом чтении планируют рассмотреть закон о креативной индустрии, в нем будет закреплена доля нематериальных активов в предприятии или организации, которое причисляет себя к КИ. Неважно, в каком оно направлении работает – архитектура, театр, реклама и так далее. Важно, что нематериальные активы накапливаются, капитализируются, монетизируются и дальше эксплуатируются. Это мост между экономикой и культурой.

- Можно ли сказать, что у каждого региона свое лицо «креативного предпринимательства»?

- Если такого лица пока и нет, оно должно появиться. Приведу пример. Я ездил на «World creative forum», его проводит сеть креативных регионов. Проводили этот форум в Голландии и там был смотр городков. Нас поделили на 5 разных групп, каждая ездила в свой город и каждый из них посвящен одной теме. Я ездил в город, который весь был заточен на формирование на базе искусственного интеллекта на управление дорожным движением. В этом городе, несмотря на активное движение, пробок вообще нет. И там, по сути, весь город является лабораторией и благодаря этому Эмираты закупали у них вот эту разработку, чтобы внедрять у себя. Если посмотреть на британские карты КИ, на голландские карты КИ, мы увидим, что везде есть свои особенности. Где-то это мода, где-то кино, архитектура и к этому они пришли не быстро, с той самой «длинной волей», в течение не менее десяти лет.

Мы в России сегодня тоже встали на этот путь, регионы уже начали понимать, что нужна своя тема. Сначала да, начали хвататься за все подряд, но для этого и нужны исследования, чтобы понять, с чем лучше работать. Нужно сильное делать сильнее. Слабое развивать можно, но не в приоритетном формате.

Нужно найти 3-4 темы, которые в регионе заходят, а потом на основе них вырабатывать основные инициативы. Сейчас активно по этому методу начали развиваться сельские территории. Например, в Ивановской области настолько сильная инициатива, что даже небольшие города начали свои локальные события выводить на индустриальные рельсы. В итоге у них осенью пройдет биеннале сельских креативных индустрий, то есть у них уже столько контента, что можно собрать вот такое крупное мероприятие. Это к разговору о лидере, политической воле, фокусировании на ключевых темах и создании инфраструктуры.       

- Какие конкретные шаги нужно сделать Бурятии?

- А они ничем не отличаются от других регионов. Первое: нужна исследовательская база, нужны данные и нужны лидеры. Некоторые чиновники начали в какой-то момент говорить, что креативному предпринимательству без государства хорошо. В какой-то степени это так, поскольку креативная индустрия, если говорить о сути предмета, появилась до того, как это стало мейнстримом и государство решило это поддерживать. По этой причине, независимо от того, будет этот процесс государственным или нет, он будет двигаться вперед. Потому что есть люди, у которых нет связи с грантами или госпрограммами, они просто хотят создавать и создают. Соответственно, есть уже в стране сложившаяся среда из таких людей, но все они живут каждый сам по себе. И задача инфраструктурного лидера в том, чтобы их объединить, потому что вместе они – сила. Кто-то работает лидером в архитектуре, кто-то в кино, кто-то в моде, но если они все вместе встречаются, это ядерный реактор. Если они все вместе начинают что-то обсуждать, это без пяти минут что-то невероятное для региона. А чтобы они встретились, нужны институциональные средства для их верификации и создание условий для популяризации. И как только появится эта среда, уже можно по их активности будет понять, что в приоритете, чего больше, чего меньше, на что делать акцент.

Следующий шаг - формирование палитры региона, из которой формируется представление о профиле региона, о том, какие направления являются определяющими вектор развития. На этой этапе должен появиться проектный офис, который сформирует внутри работу по этим направлениям. И отсюда следующий шаг – формирование календаря событий, то есть план четко осознаваемых действий. Например, нужно будет определить, нужна ли концепция и стратегия, нужен ли закон - и все это сделать можно, только когда уже есть понимание, с кем получается сотрудничать, с кем нет.

Новый шаг – понимание культуры интеллектуальной собственности. Если мы хотим, чтобы появлялась креативная экономика, нужно, чтобы люди научились защищать свои права, идеи и разработки. И, наконец, важнейший шаг, который является очень большим и трудно осознаваемым камнем преткновения, это экспорт. Экспорт хотя бы внутренний, межрегиональный, должен начать работу. Чтобы, например, из Ульяновска товары поступали в Красноярск, из Красноярска в Калининград и так далее.

Марина Денисова, Восток-Телеинформ

Заметили опечатку? Выделите ошибку и нажмите Ctrl+Enter.